Матовая кожа в мелких каплях воды, манящий и зовущий изгиб живота, влажный треугольник волос на чуть выдающемся вперед лобке. Она вела себя совершенно естественно и в алматинские друзья была ка-кая-то своя, особенная красота. Платформа была пустынна, и в ее вагон никто не вошел. Я перелезла через безмятежно спящего Диму, который раскинулся настолько, что прижал меня к стенке итак не очень широкой кровати, слегка придавив. Я вышел из машины и пристально уставился. - спросил он, чтобы хоть что-то сказать. |